Мост желаний (чёрная клетка)

Хороший, конечно, это был выход, но уж больно плохой.

(Аркадий и Борис Стругацкие. Отель "У погибшего альпиниста")

Я не знал, как дошел до такой жизни, но, определенно, этому способствовала длинная цепь совершенно банальных для типичной современности, но довольно неприятных для меня лично событий. События эти будут вам совершенно неинтересны, потому что никому не может быть интересен громкий уход жены, неожиданное опустошение банковских счетов и физически болезненное увольнение с работы, где твоим боссом является твой же собственный тесть. Так что начну я прямо отсюда: со старого моста над рекой с неизвестным названием в неизвестном мне городе. Ведь именно здесь я встретил старика по имени Диро и именно здесь я умер. Я хотел сказать, умер в первый раз.

Было хмурое августовское утро, я бродяжничал уже более пяти месяцев и, если сначала мой вид давал мне возможность отыскать более или менее приличную подработку, то некоторое время спустя я мог рассчитывать только на уборку дерьма за кусок хлеба. Я еще не успел скатиться до попрошайничества, считая это недостойным, хотя профессиональные нищие зарабатывали гораздо больше меня. Во всяком случае, я точно знаю, что, будучи студентом, я имел много меньший доход, чем одна моя знакомая старуха, умело притворяющаяся калекой.

Так вот. Я уснул в случайном поезде, потеряв бдительность, которой так старательно и заботливо учила матушка-улица, и меня в прямом смысле слова вышвырнули из вагона на какой-то незнакомой станции сразу же, как только обнаружили. Спустя полчаса я нашел этот самый мост, с которого все началось, устроился между широкими рейками перил и задумался на тему того, ради чего я вообще продолжаю влачить жалкое бессмысленное существование. Возможно, я был в отчаянии, возможно, я был психически болен. Но мысли о смерти посетили мою голову самым наглым образом, без предварительного звонка, бесцеремонно ворвавшись без стука. В этот самый момент я встретил Диро.

Нелепый старик в свободных штанах и разноцветном потрепанном балахоне со множеством карманов сел рядом со мной, хлопнув меня по плечу с такой силой, будто мы были знакомы тысячу лет или будто он просто старался спихнуть меня вниз.

— Между прочим, я не умею плавать, — ровно сообщил я, разглядывая нового знакомого боковым зрением и понимая, но не желая принимать неизбежность беседы.

Старик был очень неопрятным, практически беззубым, со всклоченными волосами, из которых чего только не торчало, с дурацкой, будто плешивой бородой. Я подумал в тот момент, что, возможно, именно так на самом деле выглядит Санта. А что? Жизнь не детская сказочка, а уравнение со множеством неизвестных. Но каждый раз, когда тебе кажется, что все логично и ты нашел ответ, ты тут же получаешь подарок от вот такого малосимпатичного Санты. Ты раскрываешь этот подарок и обнаруживаешь там новый листок с уравнением. И Санта смеется над тобой своим беззубым ртом.

— Плевать, — на меня уставились два пронзительно синих глаза, которые нещадно косили, — ты все равно не собирался никуда плыть, — пояснил старик, почесав бороду грязной рукой с давно нечищеными ногтями.

— А что же я, по-вашему, собирался делать? — поинтересовался я с долей ехидства, стараясь, чтобы вопрос вышел с одной стороны не очень хамским, а с другой точно дал понять, что на философские разговоры я не настроен.

— По-моему? — он вскинул косматые брови и презрительно скривился. — Я-то точно тут не причем. Я тебя до самоубийства не доводил ни словом, ни делом. Но ты тут, дружок, явно не рыбку ловишь и не грудастую русалку ожидаешь.

— Тебе-то какое дело? — резко осведомился я, окончательно намекая, что терпение мое на исходе, а потому переходя на менее формальное общение, ловко, как мне казалось, применяя местоимение «ты».

— А такое, мил человек, что, если каждый бездомный мешок с костями и помоями вместо мозга станет с моста этого сигать, просто так посидеть и полюбоваться красотами мне тут уже не удастся. Первый же полицейский решит, что мне жить надоело и напомнит с большим удовольствием, где у меня почки и прочие органы. А Диро, знаешь ли, и так с анатомией на «ты». Особенно со своей.

В словах старика был резон. А еще мне почудилось, что он намеренно подчеркнул это треклятое местоимение, чтобы подразнить меня. Хотя, скорее всего, я был на взводе. Или на грани. Выбирайте состояние на свой вкус. Я помолчал, с каким-то безразличием понимая, что вот так и вот здесь мне уже не свести счеты с жизнью, и спросил со вздохом то, что от меня видимо требовалось:

— Кто такой Диро?

— Диро — это я, — миролюбиво с трепетным самолюбованием ответил собеседник и тут же спросил, — у тебя дети есть?

— Не довелось, — ответил я, не удивляясь поднятой теме. Старикан решил меня отговорить от прыжка, используя стандартные стереотипы. Зря, прыгать я уже расхотел. Наверное, мой мозг определил погоду как нелетную или температура воды его смущала. По крайней мере, здесь и сейчас, место и время не были больше привлекательными для того, чтобы ставить точку.

— Мать? Отец? — не унимался Диро.

— Там, куда я собрался, — я отвечал обстоятельно, как на допросе, но все же не сдержал язвительности, вложив ее в уточнение, — братьев и сестер тоже не имеется.

— На это наплевать. — сообщил «Санта». — У меня брат — президент мира, а сестра —волшебница. Хоть бы монету в шляпу кинули, гады, — он сплюнул прямо в реку и посмотрел на меня. В этот момент я понял, что этот старик точно, совершенно определенно, Санта. Его синие глаза были древними, как мир, но молодыми и задорными, как у мальчишки.

— Сколько вам лет? — спросил я, вновь перепрыгивая на «вы», решив внести свою лепту в странный диалог, несмотря на то, что второй участник был явно полоумным.

— Много, — ответил Диро, — я перестал считать уже на девятой сотне.

— Ясно, — коротко кивнул я. Факт того, что старикан безумен, с этой самой минуты стал для меня неоспоримым.

Диро ни с того ни с сего расхохотался. И смех у него тоже был как у Санты. Этакое громоподобное «ХО-ХО-ХО».

— Вы Санта-Клаус? — осведомился я, зациклившись на образе, и заодно желая хоть что-то брякнуть в духе атмосферы.

— Санта-Клауса не существует, — отрезал старик. — Что за глупые сказки? Ты часом, не больной?

Тут пришла моя очередь смеяться.

— Вот видишь, самому смешно, — мой новый знакомый был возмущен до глубины души, у него даже борода на щеках подрагивала от негодования. — Ты бы еще сказал, что я Господь Всемогущий!

— А его, стало быть, тоже не существует? — полюбопытствовал я.

— Об этом мне неизвестно, — рассудительно сказал Диро. — Я его не встречал, но были те, которые говорили, что встречали. Я только в одном уверен, я — не он.

— Ладно, — миролюбиво согласился я, — не сердитесь. Вы не Санта, вы не Господь, кто же вы тогда?

— Я — «наблюдатель», — гордо сообщил Диро.

— Наблюдатель? — переспросил я с легкой насмешкой, — и за чем же вы наблюдаете?

— За всем и за всеми, — старик прищурился, будто подозревал меня в нелепом неверии тому, что Земля круглая. — В данный момент, например, за тобой.

— Очень информативно, — ответил я.

— Нет, — Диро поморщился, словно у него заболели все зубы разом. Все восемь, если я правильно сосчитал. — Нельзя быть таким лицемерным лжецом. Хочешь выжить — говори все как есть. Разве я сказал что-то информативное? Тем более, очень?

— Правду никто не любит, — я пожал плечами. — И стоит ли цепляться к словам? Я сказал то, что сказал.

— Съел то, что съел, — проворчал старикан, — выпил то, что выпил, понял то, что понял. Вот поэтому ты в полном дерьме!

Он отчего-то разозлился окончательно и выкрикнул последнее слово так громко и резко, что птица, клевавшая что-то неподалеку от нас, испуганно вскинулась и улетела, хлопнув крыльями. Я же не мог улететь, поэтому моментально вспыхнул в ответ, видимо мои нервные клетки устроили похороны безвременно ушедших товарищей, потому что обычно я не ору на людей, которые приблизительно втрое старше меня, и это, если не верить в небылицы:

— Да какого дьявола ты пристал ко мне? На себя посмотри!

— Ну, я-то, — насмешливо произнес Диро, — не избранный. С моста сигать башкой вниз не собираюсь.

Я поджал губы, старик был прав, и сказать мне было нечего. Захотелось курить, но у меня не осталось ни одного бычка, улицы в этом городишке были до тошноты чистыми, а просить табак у Диро было выше мое достоинства. Тут этот чудак неожиданно достал из недр одного из своих карманов смятую пачку сигарет неизвестной мне марки и сухо спросил:

— Сейчас или после еды?

— А будет еда? — поинтересовался я устало.

— Еда, вода, сигареты, ну, может, еще кое-какая супер-способность, — Диро широко заулыбался беззубым ртом.

— Ага, — стал я догадываться, — а я тебе что взамен? Почку? Или убрать кого-то? Или украсть что-то? Думаешь, если я потенциальный труп, то стану мараться?

Диро посмеялся.

— Украсть у вора, убить убийцу, а почки твои даже свинье на корм не годятся, — сообщил он пространно.

— Свиньи едят человеческие почки? — удивился я почему-то именно этому.

— Свиньи едят все, — ответил Диро поднимаясь и бормоча. — Надоело мне это, — он зашел мне за спину. — Ой, надоело.

И когда я уже было подумал, что старик потерял ко мне интерес, то ощутил пинок в спину. Этот уродец ударил меня острым мыском своего поношенного ботинка прямо в поясницу, а я не был к этому готов. Я не удержал равновесие, нелепо взмахнул руками, безуспешно пытаясь схватиться за рейки, и полетел вниз. Принято говорить «камнем» полетел вниз, или «стрелой», но это чушь, я полетел вниз, точно соответствуя описанию, которое мне дал Диро: как никчемный мешок с костями.

Если кто-то когда-то начнет вам рассказывать эпохальные истории о жизни, пролетевшей перед глазами, плюньте ему в рот. Пока я падал, у меня было две мысли: «главное — не обделаться» и «я очень хочу жить». Земная и возвышенная. Как я ударился о воду, а тем более, как пошел ко дну, я уже не помню. Возможно, я просто потерял сознание от страха или боли. Следующее мое воспоминание было довольно размытым. Я бессмысленно барахтался в ледяной воде, в груди у меня будто полыхал основательный такой костер, а еще я отстранённо думал о том, что непременно выберусь с того света и прикончу Диро, и начхать, кто он такой и сколько ему лет. А потом я умер.