Сны

Он сидит на мокром песке, вытянув ноги и опершись ладонями прямо в ракушечную насыпь у себя за спиной. Рядом валяется незаконченный рисунок и ветер треплет бумажные края, только каким-то чудом не унося беззащитный лист в море. Его волосы, сегодня каштановые, собраны сзади в смехотворно короткий хвостик, а взгляд привычно устремлен то ли в сторону горизонта, то ли в сторону темных глубин души. Не на меня.

Я топчусь рядом, обнимая себя руками, и отчаянно пытаюсь не подхватить пневмонию.

— Итак. Я хотела бы поговорить про сны, — холод просто доканывает меня. — Послушайте… Мы можем пройти в дом? В помещение… во внутрь… — вечно я не могу придумать, как называть этот его маяк.

— Я очень ценю синонимы, но — нет. Не можем. Не сейчас. Ни в одно из перечисленных мест, — он не удостаивает меня взглядом. — Вы могли бы теплее одеваться. Говорят, это полезно.

Я не собираюсь обсуждать свой гардероб с человеком (человеком ли?), который одет в летние джинсы и цветастый свитер, напоминающий узором вязки рыболовную сеть. Поэтому я меняю тему, точнее возвращаюсь к запланированному вопросу:

— Сны. Я хотела спросить, как вы по ним путешествуете. Вы же утверждаете, что путешествуете.

Он кивает. Просто кивает и не произносит ни слова. Отлично. Кивок означает, что я услышана.

— Хорошо. Как вы это делаете? Пьете грибной отвар? Произносите заклинание? Активизируете какое-то устройство? — я решаю перечислить как можно больше гипотетических вариантов.

Он вздыхает. Так вздыхает человек, который разбирается в химии, а его спрашивают, что это за красненькую и зелененькую жидкости он сейчас смешал и почему получилась желтенькая. Такой человек уже будет благодарен, что вы знаете слово «жидкости».

— «Активизировать» — хорошее длинное слово, — Ирм едва щурится. — Достойное современной журналистики. Ничего из вышеперечисленного. Я просто ложусь в постель, закрываю глаза, засыпаю и иду по своему сну. Потом я вижу дверь и, если она открыта, вхожу в любой другой сон. Вот и всё.

Это ничего не проясняет, но уточнять бессмысленно.

— Ладно. Допустим. А если этот другой сон — кошмар? Как выйти? — я пытаюсь хоть что-то из него выудить.

— Не важно, каков сон. Рано или поздно наступает рассвет, — он пожимает плечом. — И птицы начинают кричать. И стоит просто идти на их голоса. Просто идти, — Фальк поднимает палец вверх указывая на чаек. Из-за горизонта медленно выползает огромный персиковый диск. Чайки кричат.

Я резко сажусь в кровати. Одеяло лежит на полу. В комнате холодно, должно быть горелка погасла от сильного ветра еще ночью. Из мобильника доносится шум моря и вопли чаек, я отключаю эту чудесную имитацию и набираю номер маяка.

— Вот видите, — он отвечает мгновенно, хотя телефон там старый и линия часто сбоит, — все просто.