Вишня

ОПУБЛИКОВАНО БЕЗ РЕДАКЦИИ

Как вы уже поняли из предыдущих историй у бабушки (пра) Мани была дача. Там, конечно же, были огород, разнообразные цветы и деревья. Некоторые из этих деревьев были вишнёвыми. Именно о них и пойдёт речь.

Как-то раз, когда Мане было примерно лет девяносто, мы с ней встретились на даче. Она там торчала уже несколько дней, а я приехала отдохнуть на выходные.

— Как хОрОшО, что ты приехала! — обрадовалась прабабушка, едва меня увидела, — нам необходимо собрать вишню.

Несмотря на то, что работа в саду и прочие прелести труда на свежем воздухе в мои планы не входили, я совершенно не расстроилась, услышав эту новость. Лазить по деревьям я люблю, вишню тоже, да и помочь бабушке это святое. Так что никаких препятствий к прохождению квеста по сборке вишни я не видела. Вооружившись лестницей, ведром и панамой, я взялась за дело.

В последующие несколько часов всё шло отлично. Я ползала по веткам, наполняя вёдра, бабушка перемещалась по земле от дерева к дереву, держала лестницу, принимала урожай и, разумеется, давала множество ценных тактических советов.

В один прекрасный момент всё закончилось: я собрала всё, до чего могла дотянуться и с чувством выполненного долга отправилась принять холодный душ. Холодный, потому что другого не было. Душевая располагалась на улице и представляла собой каменное строение с огромным пластиковым баком наверху. Бак этот надо было сначала опустошить, а потом наполнить водой из шланга, если, конечно, нет желания искупаться дождевой водой. Очень бодрит, знаете ли. Впрочем, мы отошли от темы.

Когда я закончила с водными процедурами, завернулась в полотенце и распахнула дверь, на пороге душевой кабины стояла бабушка (пра) Маня. Просто стояла и смотрела на меня через свои огромные почти квадратные очки. Была у неё такая манера, держать паузу, прежде чем начать разговор. Некоторых это пугало, а меня нет. В конце концов, я люблю классические фильмы Альфреда Хичкока.

Итак, прошло долгих тридцать секунд, прежде чем она нарушила молчание и сказала:

— Мы не закончили с вишней.

— Мы закончили с вишней, — уверено произнесла я, — там больше ничего не собрать.

— Но на верхушке еще полно ягод, — бабушка упрямо стояла у меня на пути, — ведро. А, может быть, два.

— А, может быть, три, — подтвердила я, — но нам их не достать. Ветки очень тонкие, они меня не выдержат. Наша лестница короткая, а длинную прислонить некуда. Поэтому мы закончили с вишней.

Я обошла Маню и направилась к дому, но она упорно увязалась за мной.

— Я могу держать лестницу, — предложила она.

— А я могу пойти на пляж, — ответила я и поцеловала её в морщинистую щеку. — Бабушка, лестница тяжелая, я тяжелая, ты легкая. Это всё очень плохо кончится. Всей вишни не соберешь, смирись.

На этом наш разговор был окончен. Я отправилась на пляж, а бабушка устроилась в шезлонге с журналом. Ничто не предвещало беды.

Погода была отличная. Я проторчала на море около трех часов и проголодалась. На обратном пути я встретила одного из наших соседей. Он был моложе бабушки лет на десять и выглядел очень взволнованным.

— Машенька, это же вы! — обрадовался сосед. — Как хорошо, что вы тут! Вы только не волнуйтесь!

Никогда, дорогой мой читатель, слышите, никогда не начинайте подачу новостей с фразы: вы только не волнуйтесь. Потому что после этой фразы люди обычно начинают делать именно то, чего вы просили их не делать. Особенно, если у этих людей на даче бабушка девяносто лет отроду с огромным шилом в известном месте. У меня упало сердце.

— Что случилось? — собравшись поинтересовалась я.

— Я только что видел Марию Владимировну, — сказал сосед, — она карабкалась на вишню.

Я оглядела старичка с ног до головы и прикинула, что если моим ходом до моря примерно десять минут, то его «только что» было около получаса назад. И это если он в магазин не заворачивал. Значит, что бы ни случилось, оно уже случилось.

— Вы не попытались её остановить? — спросила я, уже зная ответ.

— Остановить Марию Владимировну? — старичок растерялся. — Вы же шутите?

— Шучу, — покорно согласилась я, — тогда чем всё закончилось?

— Не знаю, — сосед виновато взглянул на меня. — У меня больное сердце, а зрелище было не для слабонервных.

На том мы и расстались. Домой я летела быстрее ветра. Распахнув калитку, я буквально вбежала на территорию.

Бабушка (пра) Маня невозмутимо возлежала на веранде в шезлонге и читала журнал. Возле неё победно стояли два ведра вишни.